Он не заметил, когда стемнело. Просидев половину дня за бумагами, Альфард изо всех сил старался не смотреть на коробку, которую ему принесли после обеда; коробка была важна, очень, и досталась ему путём сложных интриг и хитрых психологических манипуляций, о которых вполне можно упомянуть в своих будущих мемуарах, за которые Блэк планировал сесть лет через двадцать – будет крайне печально, если его талант пропадёт даром, никого ничему так и не научив. В коробке лежали бюллетени с голосования за нового исполняющего обязанности, и Блэк чуть нахмурился. Исполняющим обязанности он так и не стал, не дойдя до своей цели совсем чуть-чуть, буквально шаг, и это противное осознание постоянно ворочалось где-то внутри. Он потратил большую часть своей жизни на то, чтобы стать кем-то действительно значимым, но реальность мало хотела равняться с его желаниями. Раздражённо отбросив в сторону перо, Альфард потянулся к коробке - теперь он наконец-то узнает имена тех, кто голосовал против него.
Раскладывая куски пергамента в две стопки, Блэк надеялся хоть как-то прояснить для себя этот вопрос, который, кажется, навечно поселился в его голове с момента оглашения результатов голосования. Стоп. Стоп-стоп-стоп. У них с Фаджем одинаковое количество «за», такого просто быть не может, и Альфард удивлённо заглянул в коробку, ах да, вот же он, последний лист, как раз фаджевский, и на нём напротив фамилии «Блэк» стоит… Против?
Альфард глупо похлопал глазами пару секунд, а потом до него, наконец, дошло. Если бы не этот голос, исполняющим обязанности был бы он. Он, а не Корнелиус, и Блэк почувствовал, как в душе чудовищно быстро растёт злоба. Вскочив с кресла, Блэк захватил с собой коробку и отправился на поиски своего непосредственного начальника. Если тот уже ушёл домой, это всё равно его не спасёт – просто не существует препятствия, которое смогло бы остановить Блэка в тот момент.
Пинком распахивая дверь кабинета совещаний, пышущий праведным гневом Альфард очень удачно столкнулся с Фаджем, который, по-видимому, как раз собрался уходить.
- Ну уж нет, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. - Ты никуда не пойдёшь, пока не объяснишь, какого чёрта проголосовал против меня, – в подтверждение своих слов Блэк достал злосчастную бюллетень и обвиняющее ткнул ей в сторону Фаджа.
Предательство, так вот он какое, оказывается. Корнелиус был, наверное, единственным человеком, которому Альфард доверял, как себе, оказывается, зря доверял, того это не остановило в борьбе за власть. Он убьёт его, честное слово, убьёт, больше всего в данный момент Блэку хотелось схватить какой-нибудь тупой тяжелый предмет и отколошматить им начальника по голове, но он держался.
- Это подло, – хрипло говорит он, смотря куда-то наверх. - А ты утонул во лжи.
Самым обидным был, конечно, тот факт, что и Блэк в общем-то недалеко ушёл. Но, понимаете, это же как нож в спину, Альфард себе бы никогда такого не позволил.

В кабинете отчётливо ощущался лёгкий запах огневиски, и Блэк чуть поморщился – опять пил на рабочем месте, честное слово, это скоро войдёт у Фаджа в привычку, а вытаскивать его из этого Блэк совсем не собирался, мало ему своих проблем, как будто. Но следовало признать, что главную его проблему звали Корнелиусом Фаджем, который в данный момент изо всех сил пытался купировать скандал, но как-то не очень удачно. Альфард проводил взглядом смятую бюллетень, небрежно кинутую в угол, и сдерживался изо всех сил. Сразу видно, для кого что неважно и ненужно, и он вздохнул глубоко, пытаясь вернуть контроль над собой.
В данный момент его раздражало абсолютно всё, даже это снисходительное «Алфи», особенно это снисходительное «Алфи», особенно оно, Фадж ему не мама, чтоб называть так, за собственным злобствованием Блэк пропустил момент, когда его усадили в кресло, а в руку впихнули стакан огневиски.
Каждое слово новоявленного исполняющего обязанности Министра было как удар, как пощёчина. Теряющийся, неподходящий для общения с прессой, нехаризматичный – это Фадж так пытается его успокоить? Психолог из него всё-таки был никакой, неудивительно, ведь обычно Альфард точно просчитывал реакцию людей на определённые слова, а Корнелиус только кивал молча и делал пометки на куске пергамента. Они вместе составили запутанный план, добившись ухода прежнего Министра Магии со своего поста, и Блэк вполне отчётливо помнил довольную улыбку Фаджа. Теперь стало ясно, что за его спиной тот уже проворачивал свою собственную интригу, целью которой была его полная и безоговорочная победа.
Вкрадчивый шёпот на ухо вырвал его из задумчивости, и Альфард усмехнулся. Злость прошла, но это всё равно ничего не изменило.
- Конечно, не можешь, и это тебе прекрасно известно. Ты очень рискуешь, Фадж, вполне возможно, что после такого я стану не твоим помощником, а конкурентом номер один, – он отодвинулся от начальника, скидывая его руку со своего плеча – нашёлся тут хитрец, тоже мне. Мозг привычно начал просчитывать дальнейшие вариации – соперничество не приведёт ни к чему хорошему, Корнелиус действительно умеет вести за собой толпу, привлекая их своей уверенностью, в то время как Альфард больше уповал на собственное обаяние и запутанные речи. Сейчас идёт война, сейчас никому не будет дела до его стратегий, людям нужны действия, решительные и чёткие, им надо отдавать приказы, как в армии. Блэк не видел в себе внутренней силы для этого, как ни прискорбно было признаваться в этом самому себе. Так что же, соглашаться на должность помощника, никому незаметного, плетущего паучью сеть, прикрываясь блеском и ослепительным сиянием Фаджа?
Мужчина мрачно уставился в свой стакан. Решение было слишком сложным, чтобы принимать его прямо в эту секунду, но выбора у него не оставалось. Это политика, он знал, во что ввязывается, когда тринадцать лет назад после окончания Хогвартса пытался устроиться стажёром в Министерство Магии.
- Ладно, – нехотя буркнул Блэк, с громким стуком ставя на стол стакан, из которого он отпил всего пару глотков. - Но ты никогда не расплатишься за это передо мной.

Хмель уже начал действовать на голову, поэтому картинка перед глазами начала расплываться, и играть яркими, прекрасно ненатуральными красками. Фадж до вступления на должность пил в минимальных количествах, и то по праздникам, но теперь, когда на его плечи лег груз ответственности за целую страну, он начал потихоньку сдавать свои позиции насчет вреда алкоголя. Поэтому его теперь можно увидеть в компании с бутылкой, разумеется, он не напивается, он пьет по чуть-чуть, снимая напряжение.
В его ситуации очень важно не терять контроль, и держать голову ясной, поэтому он уже давно узнал, какая для него норма, и строго ее придерживался. Вот этот стакан – точно последний, и если он решил больше не пить сегодня, то так и будет.
- Хороший мальчик – он улыбнулся, убирая руку сам – Алфи, я тебе не враг, ты же сам знаешь. Я бы никогда не смог предать тебя. Да, я поступил некрасиво, но признай сам – это было правильно. Надо было рассказать тебе об этом, но ты бы не понял, как не понимаешь сейчас.
Мужчина встал, и убрал уже полупустую бутылку в шкаф, думая о том, что в последнее время он стал слишком много тратиться на алкоголь. Впрочем, от него всегда можно отказаться, в Англии ведь еще делают довольно много успокаивающих вещей.  Интересно, тянучки в виде Дамблдора еще не сняли с продажи? Старик сам как-то признавался, что без ума от этой сладости, да и сахар, говорят, улучшает работу мозга.
Где-то за дверью послышались крики, и в кабинет ворвался совершенно незнакомый человек. Трудно сказать, кто был удивлен больше – он или Альфард с Корнелиусом. Нечасто в чопорной Англии кому-то доводится видеть проявление таких эмоций.
Последний сложил руки на груди, выжидательно глядя на незваного гостя.
- О, так Вы аврор – выслушав короткий, сбивчивый рассказ незнакомца, Фадж увидел на его груди отличительный значок, и начал что-то понимать в происходящем – Не извиняйтесь, это ваша работа.
С этими словами он (в который раз за вечер?) подошел к вешалке с мантией, и спешно накинул ее на плечи. Альфард, который сидел за столом, видимо, еще переваривал происходящее, а полупьяный Фадж все осмыслил – если Министерство стало для них небезопасным, то куда же еще их остается вести?
Было довольно глупо признавать, но все же придется попросить убежища у директора Хогвартса.
- Я так понимаю, мы аппарируем при выходе из здания? Алфард, ну поднимись ты уже с места, нас ждут – Он негодующе посмотрел на мужчину, и двинулся к новоприбывшему аврору – А пока мы эвакуируемся, не будете ли вы любезный рассказать, что же все-таки произошло.
Он выглянул в коридор, где бесновалась его секретарша. Разумеется, её тоже необходимо было прихватить с собой, было бы свинством оставлять бедную женщину в здании, да еще и с ее здоровьем.
- Глэдис, душа моя, выпей воды, и не волнуйся, иначе у тебя подскочит давление – Вот и весь Фадж. Вместо того, чтобы напрямую сказать об опасности, он находит время позаботиться о чужом здоровье, и сделать это елейным голоском, чтобы нервная женщина смогла улыбнуться. Это было довольно легко - заставить любить себя одной лишь заботой, а взамен можно получить стопроцентное усердие на работе.
- Альфард, возьми пожалуйста документы из первого ящика в моем столе – Он сам принялся застегивать проклятую мантию, которую так любят избиратели, а сам он ненавидит – Это документы для завтрашнего совещания, если, разумеется, оно будет? – Он почему-то вопросительно посмотрел на аврора – Кстати, как вас зовут? Алфи, пожалуйста, пошевеливайся, в любую секунду может случиться что-то страшное.